Гигантская империя Чжурчджэней (Золотая Империя, по Китайски Цзинь) была открыта академиком А.П.Окладниковым и его учениками в начале второй половины XX в. Она занимала территорию современного Приморского и Хабаровского краёв, Амурскую область, восточные районы Монголии, северные районы Кореи и всю северную часть Китая. Пекин (тогда Яньцин) длительное время был столицей империи Чжэрджэний. В состав Чжэрджэнской империи входило 72 племени.
Китайцы пришли в бассейн р. Хуанхэ (т.е. в “Страну Цветов”) с запада примерно в XXV в. до н.э. Они занимали лишь ничтожную часть территории современной Китайской империи южную половину Шань-си, Хэ-нань и Чжи-ли.Гигантская империя Чжурчджэней (Золотая Империя, по Китайски Цзинь) была открыта академиком А.П.Окладниковым и его учениками в начале второй половины XX в. Она занимала территорию современного Приморского и Хабаровского краёв, Амурскую область, восточные районы Монголии, северные районы Кореи и всю северную часть Китая. Пекин (тогда Яньцин) длительное время был столицей империи Чжэрджэний. В состав Чжэрджэнской империи входило 72 племени.
Китайцы пришли в бассейн р. Хуанхэ (т.е. в “Страну Цветов”) с запада примерно в XXV в. до н.э. Они занимали лишь ничтожную часть территории современной Китайской империи южную половину Шань-си, Хэ-нань и Чжи-ли.
Впервые название народа “сушень” упомянуто в царствование легендарного императора Шуня. В 2021 г. до н.э. к дворцу прибыло посольство племени сушень и принесло подарки. Об этом народе говорил и Конфуций. Сушении были храбрыми ратниками, жили на севере от Китая. В 2000 г. до н.э. упоминание о сушенях встречается в китайских хрониках. На юге и юго-западе они соприкасались с древними корейскими племенами воцзюй. На востоке их границу омывало Жёлтое (Японское) море.
Сушении умели обрабатывать землю, сеяли пять видов хлеба: пшеницу, гаолян, просо, рис и сою. Разводили свиней, содержали быков, лошадей. Занимались ткачеством и промыслом пушного зверя. Жили родоплеменными коллективами, возглавляемые вождями, которые передавали власть по наследству. В III в. они подчинились “великому предводителю”. Грабежей в стране не было, за это казнили. Для наконечников стрел использовали окаменелое дерево, превосходящее по прочности железо. Луки изготавливали из чёрной берёзы. Начиная с IV в. название “сушень” исчезло. Их язык отличался от корейского и китайского
В V в. у потомков сушеней – мохэ произошло расслоение на богатых и бедных. Они чередовали войну и мир с Северным Китаем. Потомками мохэ являются и айны. Древних руссов называли мосхи; они же народ мосох, мешех Библии. Немецкие учёные относят айнов к арийскому европеоидному южно-великорусскому племени. Они ввели в антропологии новый термин – “русская айноформа” и даже уловили в типичном айне поразительное портретное сходство с писателем Л.Н. Толстым.
Говоря о безусловной принадлежности айнов к древней славянской расе, немецкие учёные указывают на характер захоронения вождей их племён, когда рядом с ним хоронили отдельных членов семьи и слуг. Об этом же говорит орнамент на одежде, предметах обихода, а также поклонение айнов культу медведя (Велеса), характерного для древних народов восточной Европы. Китай был в то время лишь провинцией чжэрчженей.
3500 лет до н.э. часть славян рода кукеры научилась строить суда водоизмещением до 600 тон, и начали освоение побережья и островов Тихого и Атлантического океанов. Обладая более высокой культурой роды-кукеры оказали сильное влияние на развитие местных народов. В Америке, таким образом, возникла кукеро-американская цивилизация, известная как культура майя, ацтеков и т.д. Продвигаясь в восточном направлении, роды-кукеры достигли Цейлона (там до сих пор живут их попутчики-венды), а также Японских и Курильских островов, которые заселили, мирно сосуществуя с местным азиатско-полинезийским населением. Это изменило их внешний вид незначительно, до облика современных сибиряков. Таким образом, роды кукеры являются коренным народом Японии и Курильских островов. Нам они известны как айны. Их Екатерина II в 1778 г. привела в российское подданство и, освобождая от налогов и повинностей, назвала “кохнатыми курильцами”.
Во времена ожесточённых междоусобных войн в Китае, закончившихся созданием централизованного государства первого китайского императора Цинь Ши Хуанди (3 – 2 вв. до н.э.). Люди одной из провинций, под угрозой расправы, переселились на острова, названные позднее Японскими. Айны оказали ожесточённое сопротивление захватчикам. Китайцы, будущие японцы, отвоёвывали у них остров за островом не одно десятилетие. Последний айн был истреблён на острове Хоккайдо к началу новой эры. Окончание войны с айнами является у японцев национальным праздником. Лишь небольшая часть айнов спаслась на Китайских островах.
О том, что айны вели с захватчиками войны не на жизнь, а на смерть, говорится в трудах немецких учё-ных (“История человечества”, т. 2, СПб, 1810 – 1914 гг., перевод с немецкого под ред. Акад. В.В. Радилова). Японский полководец Монокото из военного клана Фужевара навеки обеспечил себе репутацию национального героя, зверски подавляя восстания айнов в I в. до н.э.
Заметая исторические следы, японцы уходя в 1945 г. из Курил и острова Сахалин, вывезли от туда всех айнов и тщательно уничтожили их поселения, чтобы в наши руки не попался ни один предмет, проливающий свет на культуру и происхождение айнов. Сейчас 20000 айнов живут на острове Хакайдо в охраняемой резервации округа Хидака. Доступ к айнам лингвистов, фольклористов, антропологов и других специалистов строжайше запрещён. Все Курильские острова, это наша исконно русская славянская территория. Это фундаментально обосновано и с точки зрения международной юриспруденции и с точки зрения нравственно-историчес кой. Мы должны потребовать вернуть наших айнов.
На юге Сахалина в бухте Анива до сих пор сохранилась священная тисовая роща айнов, которой 13000 лет. На материковом побережье Охотского моря есть название посёлка Айн (Аян). Аян расположен в Аянской бухте. – единственной на всём Охотском побережье. Топонимные следы айнов встречаются на Урале и в других местах.
В 1930 г. Э.А. Хутонна на основе антропологических и этнографических данных, выдвинул тезис, что в раннем неолите не только Япония и Сахалин, но и Манчжурия и прилегающие к ней части Сибири были землями, заселёнными айнами. А.П. Кондратенко, М..М. Прокофьев.
И.А. Сикорский писал: “Лет за 800 до христианской веры Японию наводнили представители белой расы – айносы или айны, а тысячу лет спустя на Японский архипелаг явились Жёлтые, которые подчинили себе аборигенов. Япония, главным образом состоит из жёлтых. Японцы, несомненно, превосходят по своим душевным качествам других представителей жёлтой расы (китайцев, монголов и др.)”. Этим они обязаны, вероятнее всего, примеси к ним белой расы, т.е. айносов. Айносы очень близки по своим физическим и душевным качествам к русским, и Катрфаж (известный французский антрополог) называет даже айносов “русскими из Москвы, а Бельц (Baelz) признаёт их за племя, близкое к славянскому или тождественное. Но айносы численно подавлены жёлтыми, которые стремятся истребить их”.
Айны в глубокой до “индоевропейской” древности, когда не был национальностей, были обычными людьми белой расы, такими же, как и все – урами и ру. Айны, их язык – живая нить, связывающая нас с народом мохэ, создавшим великие империи Дальнего Востока и говорившим на русском языке.
Результаты раскопок, проводимых в районе г. Уссурийска, требуют пересмотра представлений о древ-нейшей истории Дальнего Востока. Полученные данные говорят, что порох, бумага, фарфор, компас и пр. были известны на территории Приморья до их “изобретения” в Китае.. Раскопки позволили установить, что здесь была не крепость, а огромный храмовый комплекс.
Чжурчджэни – народ большого мужества и благородства, необыкновенной отваги и выносливости, свободолюбия и воинственности. Они были храбрые и свирепые, не знающие в должной мере цену жизни и смерти. На войне надевали многослойный панцирь. Вперёд посылали авангард, называемый “крепкой армией”, “летучая конница чжурджэней, подобно вихрю проносилась по долинам”. Воины терпеливо сносили невзгоды походной жизни – голод, жажду, тяжёлые и длительные переходы. Реки не были для них преградой. Они вплавь форсировали реки Амур и Хуанхэ.
Тактика боя была следующая. Впереди войска двигалось 20 копьеносцев, наиболее храбрых воинов, которые назывались “стойкими”. Они и лошади были покрыты латами. За ними шли 50 человек, защищённые лёгкими панцирями и вооружённые луками и стрелами. Армия разделялась на тысячи, которые затем делились на сотни, десятки и пятёрки. Вооружение состояло из мечей, луков со стрелами, привязанным к поясу. За смерть вышестоящего начальника расплачивались нижестоящие начальники. Конница врывалась в боевые порядки врага с тыла и флангов, осыпая тучами стрел, которые выпускали одновременно. “Они дрались так, как будто сами духи вступали в сражение”.
Жили в посёлках или крепостях. Жилища были деревянные полуподземного вида с дверью. Дверь утепля-лась травой или паклей. Одевались в меховую одежду. Рядом с посёлком находились пашни и огороды. В новый год поклонялись солнцу. Основной религией был шаманизм.. Шаман был второй фигурой после вождя.
Старшины племени сумо-мохэ в 10 коленах были королями в земле Бохай. При них (у бохайцев) появилась словесность, появились обряды, музыка и государственное управление. Было учреждено 5 столиц, 15 губерний и 62 округа. (Это было Бохайское царство). Царство занимало территорию от Сушень на восток до моря.
В X – XI в. это было первобытнообщинное общество, при опасности объединялось. Жители не платили податей знати. При обсуждении вопросов войны и мира любой мог высказать без боязни своё мнение. Первыми высказывались низшие чины. Государь выбирал мнение, которое больше всего понравилось ему. Исполнителем назначался автор предложения.
В 983 г. чжурчжэни отразили нападение коресцев и китайцев, в 985 г. нападение повторилось. В 991г. кидании снова напали на чжурчжэний и укрепились на реке Ялу, поставили здесь крепость. В 993 г. 800 000 армия генерала Сяо Сюнь Нина форсировала реку Ялу и взяла все крепости коресцев на земле чжурчжэней и заключили мир.
В 926 г. от чжурчжэней ушли племена Баохоли и Ханьпу на реку Уссури в Приморье. Пришельцев встретили войной, но затем примирились и племена объединились.
Начало объединения всех племён положил Шилу, человек прямого и решительного характера. В 1010 – 1019 г.г. конница чжурчжэней опустошила земли, захваченные у них коресцами. Шилу подчинил себе других вождей. Это вызвало сопротивление. В длительной борьбе Шилу разгромил непокорных. Но восстания вспыхивали в разных местах. Был организован заговор с целью убить Шилу, младший дядя Шелиху спас его. Шилу с войском ходил в Субинь и Елань, на обратном пути заболел и умер.
На востоке в Приморье вожди племён долго не хотели объединяться. Более гибкую политику объединения применил его сын Угунай (1021 – 1074 гг.). Восстания следовали одно за другим, но Угунай постепенно подчинил себе всех. Он перевооружил армию. Её слабость была главной причиной поражения Шулу. Угунай действовал не только силой, но и дипломатией, он заручился поддержкой китайского императора Ляо в своей политике. К нему примыкали другие племена.
После него царство принял его 19 летний сын Хэлибо (1074 – 1092 г.), в стране опять начались усобицы. Против него выступила сильная коалиция племён. Хэлибо выступил против них, разделил войско на две части. Одна часть под командованием Полашу двинулась против Хуаннаня, Саньда и Угуная, а сам Хэлибо двинулся в места поселений племён Хуаннаня и Саньда. Пулашу был разбит два раза. А Хэлибо напал на беззащитные селения, сжёг их, убил около 100 человек и старого вождя Чжобао и соединился с остатками войска Палашу и просил мир. Но Хэлибо просил помощь у Ляо.
В сражении у вод реки Пседоту Хэлибо применил свой излюбленный приём – ударил с тыла. Его нанёс дядя Хэлибо –Цибуши. Среди противников Хэлибо оказались его сторонники из племени пуча, которые только для вида поссорились с ним. В этом сражении Хэлибо на голову разгромил врагов.
В первые годы правления Ингэ (1094 – 1103 гг.) вновь начались восстания приморских племён в связи с тем, что Ингэ отменил выборность вождей племён, ввёл назначение из центра. Восстания были разрозненными. Он с помощь дипломатии лавировал между восставшим приморьем, китайцами и коресцами.
В 1107 г. кресцы, собрав 170000 армию, спровоцировали войну. Морской корпус ударил в тыл чжурчжэням, которые потеряли 5000 убитыми и более 5000 взятыми в плен. Коресцы возвели 9 крепостей в приморье.
В 1109 г. Уясу бросил все силы против коресцев и разбил их, 9 крепостей осадил. Коресцы просили мир и отдали захваченные территории через 7 месяцев войны.
После вступления на престол Агуды, чжурчжэни начали войну с китайским императором Ляо. Агуда является создателем Золотой империи. Засыпав пограничный ров, 2500 воинов Агуды напали на китайский пограничный отряд и разбили его на реке Лайлюэ. Первую серьёзную победу над китайцами чжурджэни одержали на реке Янцы в битве против 100 000 армии полководца Сяофули и Табуе. Неожиданно форсировав реку, Агуда с 3700 воинами в бурю напал на киданский лагерь и заставил врага бежать, оставив огромные трофеи. Затем взяли несколько крепостей.
В 1115 г. Агуда официально принял титул император, а новую империю и династию назвал “Золотой”. Китайская династия Ляо закончилась.
Император Ляо приказал двинуть огромную армию в 270000 человек. Агуда напал на них и в упорном бою разгромил. После этого армия Ляо не могла оправиться и теряла крепость за крепостью. Наконец в 1119 г. Ляо прислал Агуде свою печать и грамоту, подтверждающую полномочия Агуды. Но чжурджэней это не остановило, и война продолжалась. В Китае шли интриги, перевороты, восстания. В 1120 г. после дворцового переворота власть в Ляо захватил Елюйгудань, у которого в подчинении были южные земли империи.
Полностью деморализованная китайская армия теряла одну позицию за другой. Их союзники тангуты также потерпели поражение в битве с чжурджэнями. В конце правления Агуды пали две последние столицы могущественного государства киданей и чжурджэни объединили все земли своих врагов. Но во многих местах вспыхивали восстания. Агуда выпускал манифесты с призывом к смирению.
Агуда создал государственный аппарат. Была создана комиссия по составлению законов и указов, создал чжурджэнское письмо. Его разработал Ваньянь Синь. Император распространил его по всей стране, а соз-дателя наградил. Был создан военный совет и реорганизована армия.
Агуда проводил активную политику. Особое внимание предавал политике Суньского Китая.
Одним из докитайских народов, населявших бассейн Жёлтой реки, были рыжеволосые ди. Они делились на множество общин, управлялись выборными старшинами. Динлины (ди) отличались наиболее высокоразвитой культурой. “Ди принадлежали к числу автохтонов (то есть коренных жителей.) Китая,— пишет Г. Е. Грумм-Гржимайло, считавший динлинов и ди одним народом. Он составил даже ядро того народа, который в 1122 году до н.э. овладел всем Китаем, дав ему династию Чжоу”. Ссылаясь на китайские источники, учёный помещает динлинов в долине Хуанхэ ещё в третьем тысячелетии до нашей эры. Они отличались высоким ростом, голубыми (зелёными) глазами, белокурыми (рыжими) волосами, и этнологи разных стран пересказали, в старое и новое время немало любопытного об этом народе. Динлины строили дома — деревянные срубы, крытые древесной корой, были знакомы с земледелием, которое вели близ своих поселений, но легко снимались с места в поисках рыболовных и охотничьих угодий. Мужчины носили серьгу в ухе, не терпели подчинения и сами не были тиранами ни в кругу своих необычных для остальной Азии моногамных семей, ни по отношению к рабам. Знали рудное, литейное и кузнечное дело, сами изготовляли для себя металлические орудия и оружие, были храбрыми воинами, “имели сердце тигров и волков”, но, будучи свободолюбивым, подвижным народом, жили разрозненными мелкими родами, собирались вместе в исключительных случаях для борьбы с общими врагами.
Современные учёные, ссылаясь на китайские же источники, указывают, что с VII в. до н.э. динлины вели наступательные и оборонительные войны, разгромив в 661 году царство Син, на следующий год государство Вэй, в 649 году до н. э. Вань и Су, в 634-м напали на Чжэн, и с 20-х годов VII в. до н.э. китайцы различают западных “белых” ди и восточных “красных”. “Красные” ди в V в. до н.э. были разгромлены, а “белые” создали самостоятельное государство, следы существования которого прослеживаются до 318 года нашей эры.
Многочисленные южные китайцы, используя свою организованную мощь и натравливая один дин-линский род на другой, продолжали теснить этот большой, сильный, но разобщенный народ из долины Желтой реки. Динлины, пишет Грумм-Гржимайло, “бросали свою порабощенную родину и расходились — одни на север, другие на юг, туда, где ещё был простор, куда не добирались китайцы со своим государственным строем, чиновниками и правилами общежития”.
Учёные спорят о происхождении динлинов. Некоторые считали их родственными древним иранцам, другие — тюркоязычным народом, а некоторые дореволюционные исследователи даже предположили, что они предки славян. Г.Е. Грумм-Гржимайло не сомневался в принадлежности динлинов к европеоидной расе, что подтверждается данными антропологии. На обширных территориях Китая, где когда-то жили динлины, раскопано множество предметов искусства и быта, выполненных в знаменитее скифском “зверинем стиле”, в том числе классические археологические триады—наборы оружия, конские сбруи, украшения I тысячелетия до нашей эры, не имеющие ничего общего с типично китайскими предметами того времени. В 1960 году, например, в одном из специальных китайских журналов было сообщение, что в провинции Хэбэй, в частности в Хуайлае, расположенном в пятидесяти километрах от Пекина, среди разнообразных археологических находок “обнаружены изображения барса, свернувшегося в клубок, лошади с подогнутыми ногами и типичного скифского оленя; кинжалы скифского типа; характерные бронзовые котлы на поддоне”. И если динлины были действительно нндоираноязычными скифами, то можно только поражаться многочисленности и силе этого народа, заселившего в древности всю евразийскую Великую Степь — от Чёрного моря до Жёлтого, и оставившего нам замечательные образцы прикладного искусства.
А как китайские ученые комментируют эти находки?
Ещё в 1954 г. тогдашний президент китайской Академии наук Го Мо Жо писал о влиянии “скифского искусства” на древнекитайские бронзовые изделия эпохи Чуньцю (“Весна и осень”, VIII—V вв. до н. э.), “в период Чуньцю-Чжаню (“Воюющие царства”, V—IIIвв. до н. э.) территория, занятая скифами, расширилась вплоть до северной части Монголии”. И далее: “Население царства Чжуншань было ответвлением “белых ди”. Быть может, оно представляло собой этнически смешанную группу, в формировании которой приняли участие скифы?” Кстати, лауреат Государственной премии СССР 1952г. по литературе китайская писательница Цзян Бинджи избрала себе почему-то псевдоним Дин Лин. Не задолго до “культурной революции” её, шестидесятилетнюю, сослали в Северный Китай, куда некогда были вытеснены динлины…
В.П. Юрковец очень хорошо описал происхождение китайского письма от наших “черт и резов”. По данным археологической науки китайское письмо восходит к росписям на неолитической керамике. По мнению археологов здесь перед нами так называемые композиционные единицы – кинеграммы, несущие некое семантическое содержание. Однако, если их сравнивать с древнерусской письменностью типа “черт и резов”, то можно увидеть, что эти “кинеграммы” являются конкретными знаками этого вида письма и имеют вполне определённое ФОНЕТИЧЕКОЕ значение (см. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. М., “Общественная польза”, 1993). Кроме того, почему-то не обращается внимания на пре-дельную степень абстрактности этих “кинеграмм”. Ведь характерной чертой простейших, начальных видов письма является использование в качестве символов стилизованных (и не очень) предметов и объектов окружающего мира. В процессе длительной эволюции начальных форм появляются знаки, далекоушедшие от своих прототипов. Предельной же степенью стилизации являются знаки, состоящие из элементарных геомет-рических форм: круга, черты, точки и их комбинаций. Именно это мы и видим на неолитической керамике Китая. И в этом смысле китайская иёроглифика выглядит куда как более сложной, а, следовательно, более архаичной.
Но ведь очевидным фактом является то, что китайское иероглифическое письмо появилось позднее. Как показал Гриневич, наиболее древним эпиграфическим памятником Евразии является табличка из Тертерии, возраст которой около 7тыс. лет. Надпись на ней выполнена рунической письменностью типа “черт и резов” и читается на древнерусском (древнеславянском) языке.
Абсолютная идентичность знаков на неолитической керамике Китая и древнеславянской слоговой письменности позволяет предположить, что последняя лежит в основе китайского иероглифического письма.
Но каким образом древнеславянское руническое письмо могло
трансформироваться в современные китайские иероглифы?
Наиболее раннее состояние языка предков современных китайцев отражено в памятниках письменности Шан-Инь (XY-XI вв. до н.э.) и представлено в основном так называемыми “гадательными надписями” на черепашьих щитках и костях животных. Эти надписи были в больших количествах найдены на территории древней столицы близ города Аньяна в Восточном Китае (провинция Хэнань). Согласно современным представлениям, письмо этой эпохи носит в основном характер пиктограмм, т.е. более или менее стилизованных изображений определённых предметов. Сейчас известно около 5000 этих письменных знаков, и для примерно 1500 из них найдены (как полагают) аналоги среди позднейших иероглифов. На прорисовки одной из надписей хорошо видно, что данный вид письма не является ни пиктографическим, ни иероглифическим.
Перед нами совершенно очевидное, и преимущественно слоговое письмо (за исключением некоторых идеограмм), составленное не совсем привычным способом: во-первых, вертикальным: расположением строк, во-вторых, необычной компоновкой слоговых знаков и лигатур в пределах одного слова. Такая компоновка аналогична надписи на чжурчженьском бронзовом зеркале, которое, как уже указывалось ранее, являлось одной из разновидностей древнерусского письма.
Иньские же надписи более всего соответствуют критскому линейному письму класса Б: не менее 90% иньских знаков имеют критские аналоги. При этом характерной чертой иньского письма является то, что оно стилистически и графически более совершенно чем критское. Важный факт — хронологически оба эти письма совпадают. Таким образом, иньское письмо и критское письмо класса Б писались одинаковыми знаками и в одно и то же время: XY-XI вв. до н.э. в Китае и XY-XIII вв. до н.э. на Крите (до взрыва вулкана Санторин). По-этому логично предположить, что и язык был один и тот же. Гриневичем уже расшифрованы критские надписи в части III “Праславяне на Крите” его книги “Праславянская письменность…”. При прочтении иньских надписей с помощью его таблицы фонетических значений, что называется, “полилась славянская речь”!
Здесь же в качестве иллюстрации приведу лишь фрагмент первого cтолбца приводимой надписи, для прочтения которого мне даже не понадобилось заглядывать в старорусский словарь: “…ИБО ТЕЛО ЧЕ-ЛОВЕКА ТАКОЕ ЖЕ ПОДОБИЕ БОЖИЯ..”. (Начало и конец первой строки не сохранились.
То, что иньское письмо является более совершенным и графически и стилистически, а также то, что древняя техника представлена не только рисунками, но чертежами и моделями указывают на то, что Древний Китай по отношению к Средиземноморью (и, как будет показано в дальнейшем, не только к Средиземноморью) является своего рода цивилизационной метрополией.
Необходимо, однако, указать прочтение иньских надписей на современном китайском языке не может считаться корректным, поскольку одно только изменение направления чтения может резко изменить смысл надписи в виду особенностей китайской грамматики. Кроме того, широкие пределы вариативности отождествления иньских знаков с иероглифами позволяет прочесть каждую иньскую надпись с любым заранее заданным смыслом. Прочтение же по-праславянски не только исключает возможность различных толкований, но и позволяет сделать очень важный вывод о том, что древнерусский (древнеславянский) этнический элемент принимал участие в этногенезе ханьцев и оставил весьма заметный след в их культуре. Последующее развитие китайского иероглифического письма шло, если можно так выразиться, в обратном направлении: от древнерусской словографии к иероглифике и от неё, через художественную каллиграфию, к пиктографическому письму. Если в качестве примера рассмотреть письмо чжурчженей, где словография объединяет в себе триаду “слово-образ-понятие”, то развитие китайского письма коснулось только чисто китайской стилизации “образа” и многомерной эволюции “понятия”, что закономерно привело древнеиньское письмо к нынешней китайской грамоте.
Интересно, что руническое письмо типа “черт и резов” существует на территории Дальнего Востока до настоящего времени. И донесли его до наc сквозь невероятное количество лет вcё те же айны – “загадочный” народ.
Китайцы писали: “Есть царство Динлин. У людей в нём ниже колен растет шерсть, (у них) лошадиные копыта, (они) любят ходить”. “Шерсть” — это, быть может, меховые унты, “лошадиные копыта” — стада коней, позволяющие “любителям ходить” быстро перекочевывать с места наместо?
Комментаторы этого памятника III в. нашей эры поясняют, что, согласно Н. Я. Бичурину, замечатель-ному востоковеду прошлого века, динлины — племена, обитавшие на землях от Енисея до Байкала, а Г.Е. Грумм-Гржимайло, ссылаясь на множество исследований, утверждал, что динлины растворились также почти во всех соседних племенах и народах. Некоторая их часть ещё до начала нашего летосчисления была асси-милирована хунну, другая, смешавшись с тюрками, образовала средневековых уйгур и киргизов — оба эти народа в отличие от древних китайцев и тюрок носили в ушах, как динлины, серьги; уйгуры в старину звали себя “дин-ли”, а среди киргизов, как это нам сегодня ни покажется странным, “в начале IX в. высокий рост, белый цвет кожи, румяное лицо, рыжий цвет волос и зелёные (голубые) глаза настолько преобладали, что чёрные волосы считались нехорошим признаком”, в людях же с карими глазами единоплеменники усматривали потомков китайцев.
Видно, на самом деле динлины были многочисленным, подвижным, терпимым и уживчивым народом, если их расовые признаки учёные в разные времена фиксировали у киданей, самостоятельного народа, живше-го между монголами и китайцами, у многих народностей Тибета и Гималаев, у северокорейцев и курильских айнов. Русские, впервые увидев кипчаков в XI в., назвали их половцами из-за светлого, соломенно-жёлтого, “полового” цвета волос, а среди маньчжуров даже в XVIII в. нередко встречались “субъекты со светло-голубыми глазами, прямым или даже орлиным носом, тёмно-каштановыми волосами и густой бородой”. Само название енисейских кетов — “ди”, что на их необыкновенном языке означает “люди”. В XIV в. арабский ис-торик Эломари, со слов Хасана Эрруми и Хасана Эмербили, посетивших Южную Сибирь, написал. “В землях Сибирских и Чулыманских сильная стужа; снег не покидает их в течение 6 месяцев. Несмотря, однако, на их стесненную жизнь, нет между разными родами… людей красивее их телом и белее цветом своей кожи.. Фигуры их — совершенство создания по красоте, белизне и удивительной прелести. Глаза у них голубые”.
Посреди широкой долины реки Орхон высился покатый холм с неровностями по склонам. У его подножия Н. Ядринцев увидел гигантскую каменную черепаху. Раскопки на холме обнаружили остатки великолепного дворца, некогда построенного руками разноплеменных, в том числе и русских, рабов для Угедея, сына Чингиза. Вокруг располагался знаменитый Каракорум — исчезнувшая столица монгольской империи. В долине Орхона нашли следы других, более древних народов и цивилизаций Центральной Азии. Это были развалины легендарного Хара-Балгасуна — столицы большого и сильного государства уйгуров, разрушенной енисейскими киргизами в середине IX в. н.э.
Остатков более древних городов в долине обнаружить не удалось, но зато нашлись драгоценные свидетельства древнеорхонской истории совсем иного, высшего порядка. Каменные статуи, скальные лбы и могильные плиты, исщерблённые таинственными чёрточками, уголками, кружочками и крючочками, люди из-давна замечали в разных районах Центральной Сибири и Средней Азии, но что они означают, кто и когда их рассеял по горным, степным и таёжным просторам, оставалось загадкой. Николаю Ядринцеву посчастливи-лось — в долине Орхона он нашёл древний текст, высеченный этими загадочными письменами и одновременно китайскими иероглифами, а вскоре датский ученый Томсен и русский академик Радлов прочли первые надписи. Орхоно-енисейские письмена до сего дня рассказывают нам о древних тюрках, рассеянных от Семиречья до Якутии, создавших в долине Орхона сильное государственное образование, завоёванное в VIII в. уйгурами…
Эта немногочисленная этническая группа издревле обитала в долине приточной Мрассу, изолирован-ная от остального населения Горной Шории, всего Саяно-Алтайского нагорья, и не знала тесных контактов с русскими, поселившимися здесь в XVII в., а также со своими ближайшими сородичами, жившими по Бии. Ссылаясь на Ядринцева, Г. Е. Грумм-Гржимайло пишет, что кумандинцы сумели “в полной мере сохранить свой первобытный тип, многие даже поражали его своими, как лён, белокурыми волосами и голубыми глазами”.
Г.С. Гриневич в книге “Праславянская письменность”, М., 1999г. дешифровал множество древних письменных памятников Сибири и Монголии, енисейско-орхонских и написал: “Практически все письменные знаки орхонских и енисейских надписей в графическом отношении абсолютно идентичны знакам слоговой праславянской письменности и это позволяет, используя этимологический (иконографический) метод дешифровки, идентифицировать (озвучить) знаки дешифруемых надписей. Практически дешифровка сводится к простому их чтению. Праславянской письменностью исполнены и древние надписи Южной Сибири и Северной Монголии”.
В.П. Юрковец в музее им. В.К. Арсеньева во Владивостоке увидал две древние надписи, относящиеся к бохайскому и чжурджэнскому периодам нашей дальневосточной истории. Экспонаты не сопровождались никакими надписями. Валерий Петрович в этих древних рунических надписях сразу узнал наши родные “чер-ты и резы”, используя метод Г.С. Гриневича, он их прочитал. Таким образом, было доказано, что Чжуржэнское царство было царством древних праславян.
Из достоверных древних источников известно, что Чингиз-хан был человеком высокого роста, длин-нобородым, имел “зелено-жёлтые” глаза. Персидский историк Рашид-ад-Дин пишет, что дети в роду его отца, великого хана Есукай-богатура, “рождались большей частью с серыми глазами и белокурые”, а когда у Чингиза родился черноволосый внук Хубилай, он “удивился цвету его волос”…
Г.Е. Грумм-Гржимайло: “Всё это делает вероятной монгольскую легенду, вводящую в родословную Чингиза белокурого и голубоглазого юношу Бодуаньчара, предка Чингиза в девятом колене. Самое родовое имя Борджигин, присвоенное потомками Бодуаньчара, означает, по словам Рашид-ад-Дина, “имеющий серые глаза”, что свидетельствует о значительной примеси в этом роду к монгольской крови дин-линской или даже более того — что род Борджигин был дннлинским по происхождению”.
Динлины — самая восточная ветвь скифских народов — можно считать, за тысячу лет до Чингиз-хана исчезли с исторической арены. Ушёл в небытие их язык древнеиранских корней, если он был общим для всех скифов, хозяйственный и семейный уклад, своеобразная культура, проявившаяся в прикладном искусстве, удивляющем археологов и искусствоведов своим совершенством. Монголы времён Чингиза не строили изб, не обрабатывали землю, не умели выплавлять руд и ковать оружия, не носили в ушах серги, были многоженцами. В историю входил совсем другой народ, точнее сказать, ещё не народ, а разрозненные кочевые скотоводческие племена, впервые объединявшиеся при Чингизе. Что же касается рода “борджигин”, кумандинцев или других блондинов Азии, то они могли приобрести свои внешние признаки и в результате многовековой этнической изоляции — современная наука не исключает этого интересного явления, установив, что у немногочисленных народностей, долго не смешивающихся с соседями, глаза и волосы осветляются.
Чжурчжэни были многочисленным и сильным народом, значительно опередившим в своём развитии жителей центральноазиатских степей,— разложение родового строя и становление военно-феодальной государственности началось у них намного раньше.
Они появились на большой исторической сцене в год смерти Владимира Мономаха. Мгновенно поко-рили соседних киданей и в том же 1125 г. бросили шестидесятитысячное войско в Северный Китай, осадив его столицу Кайфын, которая через год пала. Сотни тысяч чжурчжэньских семей переселились на юг, и к концу XII в. государство чжурчжэней занимало огромную площадь, охватывающую бассейн Амура, Приморье, всю территорию Китая севернее Хуанхэ, Маньчжурию, Восточную Монголию. Чжурчжэни развили крепкую эконо-мику, продуктивное сельское хозяйство, ремесла, торговлю, промышленность.
В одном из средневековых центров черной металлургии близ нынешнего Харбина обнаружено около пятидесяти шахт и плавилен, где было, по современным подсчётам, добыто и переработано четыреста—пятьсот тысяч тонн железной руды! Близ села Сергеевки Партизанского района Приморского края советские археологи раскопали чжурчжэньскую литейно-кузнечную мастерскую, состоящую из восьми плавильных печей с изложницами, формовочные ямы, кричные и кузнечные горны, запасы каменного и древесного угля. Чжурчжэни умели получать и обрабатывать чугун, железо, высококачественную сталь, и эта важная отрасль была государственной монополией. Выплавляли они также медь, серебро, олово, свинец, делали бронзу, знали ртуть, имели службу геологической разведки — в официальной истории государства пишется, что правительство в 1176 г. “посылало людей по губерниям разыскивать медные копи и жилы”. Как свидетельствуют документы и раскопки, чжурчжэни умели обрабатывать на изобретенном ими абразивном круге яшму и нефрит, делать керамику и фарфор, льняные и шёлковые ткани, добывать из моря жемчуг и крабов, из рек — рыбу, в лесах — пушнину, кедровый орех и лекарственные растения, включая женьшень — драгоценный корень чжурчжэньской медицины; выращивали рис, чумизу, пшеницу, гаолян, ячмень, просо, коноплю, хлопчатник, разнообразные фрукты и овощи. В восьмидесятых годах XII в. в стране было около четырехсот тысяч воловьих упряжек и почти полмиллиона лошадей. Государство набирало мощь, богатело, развивалось, в нём были и обсерватории, и книгопечатни, и больницы.
Их страна носила характер полной самостоятельности — государственной, хозяйственной, национальной, культурной. Другим было территориальное деление, функции чиновничества, военное устройство, законы. Между прочим, у чжурчжэней провозглашалось равенство населения перед законом, предусматривалась обязательная военная служба, а земля находилась в государственной собственности и раздавалась в пользование с уплатой налогов и податей, образование было обязательным для будущих служащих. В специальных школах изучались чжурчжэньский язык, который был официально-государственным, письменность, история, философия. Число безплатно обучаемых переводчиков и преподавателей доходило до трёх тысяч человек в год.
Ещё до завоевания Северного Китая чжурчжэни создали свою письменность, на которой были опубли-кованы сотни научных трудов по истории, географии, филологии, медицине, астрономии. Выходили сборники стихов и пьес чжурчжэньских авторов на своём языке, сочинялась оригинальная музыка, культивировались народные песни и танцы… Чжурчжэни создали в средневековье единственное в истории всех тунгусских наро-дов сильное самостоятельное государство, вошедшее в летописи мира.
Государство чжурчжэней постепенно набирало силу. Когда Субудай уезжал оттуда, цзиньское правительство ещё располагало армией в миллион воинов, рассредоточенной, правда, в многочисленных гар-низонах и по всем своим очень протяженным и неспокойным границам. Главные же её регулярные части и народные ополчения были брошены на войну с тангутским государством Си Ся, подвижными отрядами за-падных пришельцев, разбойничающими на больших и малых дорогах, с многочисленными войсками Южной Сун и продажными полководцами, перебегающими от одного хозяина к другому.. Почти вся территория Цзинь и пограничные районы сопредельных государств превратились в кровавое поле безконечного и хаотичного сражения. Но государство чжурчжэней ещё жило и напрягало все силы, чтоб сохранить себя. Действовал вышколенный чиновничий аппарат, проводились новые и новые рекрутские наборы, патриотически настроенные военные готовились к решительным боям, на безопасном севере предпринимались усилия для поисков руд и создания промышленных центров, пополняющих боевой арсенал. На берегах и островах Амура и Уссури, нa отрогах Сихотэ-Алиня возводились новые крепости со: сложными фортификационными сооружениями — башнями, валтангами и барбетами для подъёма и установки катапульт, с максимальным использованием защитных: свойств рек, болот, сопок и гор.
В распоряжении чжурчжэней было ещё одно оружие, столетний опыт применения которого восхищает современных исследователей,— бескровный, самый разумный и дешёвый способ разрешения международных противоречий — дипломатия. О том, что чжурчжэньские дипломаты прилагают усилия для прекращения затяжной войны с тангутами, Чингизу, конечно, доносили, и он предвидел скорый её конец. Китайская Сун, отказавшаяся было платить дань чжурчжэням, безуспешно пыталась выступить против них в союзе с тангутами и тоже готова была принять новые предложения Цзинь. Создавалась совершенно иная политическая и военная ситуация, в которой был нужен Субудай.
Действительно, исторические судьбы Руси оказались связанными с судьбами государства чжурчжэней.
Ведь в другой ситуации монгольская верхушка могла заранее послать уставшему корпусу Субудая свежие подкрепления, чтобы напасть на русские земли ещё в1223—1224 гг., сразу после Калки. Застоявшихся коней и безработных любителей лёгкой наживы можно было в тот год по Великой Степи собрать множество… Была ещё одна причина, заставившая Чингиз-хана летом 1223 г. отозвать Субудая с дальнего запада. У чжурчжэней появилось новое мощное оружие — взрывающиеся снаряды.
Чжурчжэни уже обладали самым сильным по тем временам оружием огненного боя. Н. Я.Бичурин пол-тора века назад переводил-цитировал: “В сие время нючженцы (то есть чжурчжэни.) имели огненные балли-сты, которые поражали подобно грому небесному. Для сего брали чугунные горшки, наполняли порохом и за-жигали огнём. Сии горшки сожигали на пространстве 120 футов в окружности огненными искрами пробивали железную броню… Ещё, кроме сего, употребляли летающие огненные копья, которые, быв пускаемые через за-жигание пороха, сожигали за 10 от себя шагов. Монголы сих только двух вещей боялись”.
Патроны с горящей смесью посылались в гущу врагов с помощью стрел, сильных луков и самострелов, а “огненные горшки”, прожигающие латы,— катапультами. Причём чжурчжэням принадлежит изобретение дистанционного боевого устройства — снаряд с горючим составом долетал до цели, взрываясь там, где надо, и тогда, когда надо. Может, “огневые взрывчатые снаряды”, появившиеся у чжурчжэней в 1221 г., и были те самые “чугунные горшки” с дистанционными устройствами, что пришли на смену устаревшим глиняным кувшинам? И ещё узнал Чингиз, что в 1222 г. цзиньское правительство издало указ об интенсивном развитии орошаемого земледелия и на просторных рисовых полях вновь пошла в рост главная пища чжурчжэньского солдата.
Наверно, его обеспокоило и последнее событие в стане набирающего силу врага — умер император Удабу и на престол вступил молодой Ниньясу, который сразу же повел тонкую дипломатическую игру с тангутским государством Си Ся с целью оторвать его от монголов, быстро подготовил соглашение о прекра-щении военных действий с Южной Сун, а коресцы, оценив ситуацию, намеревались, по всем признакам, от-вергнуть монгольский протекторат и прекратить с Чингиз-ханом вассальные отношения. Короче, повторяю, там нужен был Субудай, который, однако, по пути на Керулен дал гигантский крюк в несколько тысяч километров.
Он не мог пойти назад по свому кровавому следу — через горные ущелья и разоренные города Востока или напрямую, через Великую Степь, населенную враждебными и многочисленными кипчаками, которые, объединившись, могли невежливо потребовать дележа богатой добычи у переправ через широкие реки. Кроме того, Субудай рассматривал свой бросок на запад как разведку боем и, исходя из такой цели, решил обогатиться новыми сведениями о землях, лежащих в бассейне Волги, Попутно подкрепившись свежей добычей. Он сделал стремительный рейд на северо-восток, напал на болгар, оказался в ловушке, потерял часть добычи и воинов, но всё же благополучно унёс ноги. Гигантская удавка захлестнула полмира.
В Волжской Болгарии Субудай потерпел единственное своё поражение?
Нет. Позже споткнулся о Козельск.
В 1224 г., когда Чннгиз-хан и Субудай вернулись домой, военные действия между чжурчжэнями и китайцами были прекращены, тангутское государство Си Ся заключило с Цзинь официальный мирный договор, а Коре, отгородившее свой полуостров мощной оборонительной системой, явно готовилось осво-бодиться от данничества. Весь 1125г. эмиссары собирали по степям, формировали, вооружали, приуча-ли к жесточайшей дисциплине многотысячное войско. Скорее всего, командовал организацией дела Субудай со своим уже огромным военным опытом. И, казалось, само небо помогало ему —до берегов Керулена дошла с востока радостная весть о неслыханной беде, постигшей чжурчжэней
Экономической основой жизни государства Цзинь была великая Хуанхэ, перешедшая ещё по договору 1142 г. в полное его владение. Она служила главным транспортным средством в широтном направлении, а по гребням плотин и створам двадцати пяти шлюзов и понтонным мостам шли поперечные грузопотоки. Другой такой большой реки и столь освоенной человеческим трудом не существовало тогда на планете. Ни с чем не сравнимым было её сельскохозяйственное значение — полностью зарегулированный сток Хуанхэ обеспечивал водой огромные орошаемые площади. Особой заботой чжурчжэньского правительства, со-здавшего специальную палату водного надзора и водного транспорта, была охрана и содержание плотин Ху-анхэ: искусственные сооружения реки сторожили войска чжурчжэней, а в 1189 г., например, судя по докладу министерства общественных работ, на возведении и ремонте ее плотин трудилось свыше шести миллионов человек!
Жизнь и стабильность реки обеспечивал мир на её берегах, а мира там не было уже пятнадцать лет. И вот в 1225 г. — не то из-за ослабления надзора за плотинами, не то из-за непредусмотренных чрезмерных отложений лёссовой взвеси в районах искусственно замедленного течения — Хуанхэ изменила русло и ввергла страну в хозяйственную катастрофу непоправимых масштабов.
А в следующем году, кульминационном по негативным хозяйственно-экономическим последствиям, огромная конная орда снова вторглась в страну, одновременно расправившись с государством тангутов.
За полтора века до основания государства чжурчжэней, в 982г., одновременно, кстати, с образованием Русского многонационального централизованного государства со столицей в Киеве… Тангуты создали сильное самостоятельное государство, выдержавшее семь больших войн с дочжурчжэньским северокитайским государством Сун, две — с киданями, побеждавшее в сражениях уйгуров, тибетцев и чжурчжэней. Ещё в самом начале века Чингиз-хан несколько раз нападал на Си Ся. В 1209 г. он, организовав ложное бегство и заманив врага в засаду, разгромил пятидесятитысячную тангутскую армию, взял огромный выкуп, а дочь царя Бурхана — в жёны. И вот в декабре 1226 г. последнее страшное поражение войск тангутов, длительная осада городов и столицы. Осенью 1227 г. Чингиз-хан умирает среди кровавого ристалища, а его орда, проводив хана к месту погребения и убивая всё живое на пути, тут же буквально стирает с лица земли государство тангутов. Люди, города, храмы, школы — всё было уничтожено без остатка и навсегда, как и оригинальная культура этого народа.
Тангуты создали свою письменность, непохожую на китайскую, уйгурскую или чжурчжэньскую. Драгоценным осколком этой культуры является язык и литература; сохранившиеся тангутские книги и рукописи — богатейший материал для современных исследователей…
А война с чжурчжэнями вновь приобретала затяжной характер. После смерти Чингиз-хана она про-должалась, его младшим сыном Толуем два года. Война продолжалась и после избрания на этот пост Угедея, наконец, вступив в заключительную фазу. Из военачальников, уничтоживших государство чжурчжэней, история выделяет Угедея, Монке, Толуя, Чжэбе и, конечно же, нашего старого знакомого Субудая. Батый же и его брат Орда, кажется, не принимали в той войне никакого участия, однако произошло в этот период одно очень важное событие, связанное с Батыем и — опять же! — будущими судьбами Руси. В 1229 г. на Ке-рулене состоялся общеимперский курултай — собрание ханской, родовой и военной знати, выбравшей великим ханом Угедея. Курултай, очевидно по докладу Субудая, принял решение о большом походе на запад, назначив главным его шефом Батыя. Однако в тылу оставалось сражающееся государство чжурчжэней, героическая борьба которого на целых восемь лет отсрочила нашествие орды на Русь.
Опускаю многие подробности последней войны чжурчжэней. Она была неслыханно жестокой, как все войны, которые вели полководцы степной орды, сумевшие и тут предательством облегчить себе победу—договорились с Южной Сун о союзничестве в обмен на самую богатую Цзиньскую провинцию, которую, ко-нечно, потом так и не отдали… Все чжурчжэии, способные держать оружие, вышли мужественно встретить смерть, далёкие предки маньчжур, нанайцев, ульчей, удэге и орочей тысячами гибли на полях, сопках и крепостных стенах, в лесных и горных фортах. Многие их полководцы, одержавшие ряд побед над вторгшейся степной ордой и несметными толпами подневольных китайских солдат, были наделены та-лантами военачальников, личным мужеством, патриотизмом, рыцарской честью в высшей степени. Древние хроники повествуют, как один из них, захваченный войском Толуя, попросил привести себя к нему и на вопрос о том, кто он такой, ответил: “Я — полководец Чэнхошан, разбивший монголов под Даган-юанем, Вэй-чжоу и Дао-хой-Чу. Если бы я был убит в схватке, то могли бы подумать, что я скрылся и изменил отечеству; теперь же будут знать, каким образом я умер”. Он гордо отказался опуститься на колени перед Толуем, и ему отрубили ноги, потом разорвали рот до ушей, а он, захлёбываясь кровью, всё кричал: “Никогда до этого не унижусь!” Победившие, потрясённые ужасным зрелищем, попивали между делом кумыс и молили: “Великий воин! Если когда-либо ты вновь возродишься, то удостой этим нашу землю!”
Ваньянь Чэнхошан — историческая личность. По происхождению он — чжурчжэнь, хотя, как и многие другие его соотечественники, включая самих императоров, но сил также китайское имя. Это был, бесспорно, храбрый и умелый военачальник.
Но выходит, что сын Чингиза Толуй при всей его жестокости был выдающимся полководцем, если победил такого противника?
Один современный учёный даёт ему, единственному чингизиду, отличную характеристику как воину, но ставит эти его качества в прямую зависимость от главного наставника. “Военную выучку он получил в Китае, сражаясь против лучших чжурчжэньских полководцев под руководством Субэтэя-богадура. Близость к Субэтэю обеспечила Толую популярность в войсках”. Субудай же, как пишет этот учёный, “за пятьдесят лет военной службы не потерпел ни одного поражения”.
В средневековых манускриптах есть удивительная по силе и краткости характеристика главного полководца орды, сделанная китайским хроникером через высказывание другого чжурчжэньского военачальника — Хады. Перед смертью Хада, как и Чэнхошан, тоже пожелал увидеть своего победителя, но совсем по другой причине. Когда Субудай спросил, что заставило Хаду этого добиваться, тот ответил: ‘Твое чрезвычайное мужество. Небо, а не случай родит героев! И так как я теперь тебя видел, то спокойно пойду на казнь”.
Далее последовало жестокое поражение цзиньских армий под Юйшанем и Иньчжоу— 1231 г., и оборона Кайфына — 1232 г., Н. Я. Бичурин: “В столице строили баллисты во дворце. Ядра были сделаны совершенно круглые, весом около фунта… Баллисты были строены из бамбука, и на каждой стене городской поставлено их было до ста. Стреляли из верхних и нижних попеременно, ни днём, ни ночью не переставали. Отбойные машины на стене городской были построены из строевого леса, взятого из старых дворцов”. Днём и ночью, однако, летели в город через рвы, валы и стены зажигательные снаряды неприятельских баллист… “1000 человек отважнейших солдат… должны были из прокопанного под городской стеной отверстия, переплыв через ров, зажечь подставки под баллистами…”
Всё было напрасно: силы осаждённых иссякали, а завоеватели гнали к стенам новые и новые скопища людей, заполнявших своими телами глубокие рвы. Когда орда ворвалась в город, шестьдесят тысяч девушек бросились с крепостных стен, и ещё долгие годы опустошенный город отпугивал оставшихся в живых людей тем, что было во рвах…
Одна из главных причин поражений, конечно, та, что чжурчжэни не могли рассчитывать на стойкую поддержку народных масс китайского населения, для которых они тоже были захватчиками, хотя чжурчжэни, пять-шесть поколений которых родилось здесь, по праву считали эти земли родиной и сражались уже за своё отечество. Кстати, чжурчжэни в целом не были паразитической, эксплуататорской нацией — по данным археологов, военно-аграрные и крестьянские поселения простолюдинов представляли примитивные жилища с довольно жалким скарбом. Война продолжалась! Весной 1234 г. соединенные силы степных пришельцев и южносуньских китайцев осадили последнее прибежище правительства чжурчжэней — город и крепость Цайчжоу. Император Айцун, он же Ниньясу, поняв, что скорая и окончательная гибель государства и народа неизбежна, покончил с собой. “Нючжэнский государь предал себя огню”,— писал Н. Я. Бичурин. Его преемник Моди погиб с мечом в руках. Империя чжурчжэней прекратила своё существование, но… война продолжалась! На амурских островах и в Приморье ещё целый год защищались последние обречённые чжур чжэньскке крепости. Советские археологи недавно раскопали близ современного Сучана одну из последних крепостей чжурчжэней, разрушенную в 1235 г., через четверть века после начала войны…
Это был народ-герой, а всё героическое в историн нужно человечеству для будущего.
И величие всемирной истории в том, что она неуничтожима…
В 1235 г., когда на Дальнем Востоке уничтожались остатки чжурчжзньекой государственности, Сабудай уже занимался другим делом. Полностью стереть с лица земли чжурчжэней им не удалось — часть их осталась на территории теперешней Маньчжурии, уцелела и по новому административному ки-тайскому делению даже добилась своего рода автономии, другая скрылась в непроходимых дебрях Уссу-рийской тайги, на века сохранила традиции и обычаи предков. Язык чжурчжзней во второй половине XVIII в. изучали маньчжурские школьники Новой Цзинь. Именно в этом 1235 г. курултай подтвердил своё решение о походе на Русь? Значит, судьба государства чжурчжэней второй раз сомкнулась, оказалась непосредственно связанной с последующими событиями в средневековой Руси?
Конечно, руки на востоке были развязаны, освободился от работы главный исполнитель экспан-сионистских замыслов паразитической степной верхушки, объединения политиканов и милитаристов-феодалов, хорошо приспособившихся таскать каштаны из огня чужими руками. К тому времени Субудай накопил колоссальный опыт организации степного войска, использования пленников в военных целях, приобрёл ничем не заменимые навыки ближней и дальней разведки, охраны ставки, штурма городов. Обладал он, конечно, и личным мужеством, природной хитростью и закаленной, сильной волей, а также благо приобретенной верноподданнической психологией. Неисключено также, что он вынужден был служить Чингизу и чингизидам, подчиняясь жестким и жестоким нормам, регламентирующим порядки в монгольской феодальной империи.